|
Рабочий дневник зкпч 5 мср
|
|
| kraftik1902 | Дата: Понедельник, 02.12.2024, 20:15 | Сообщение # 46 |
 Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
3-4 июля 1985 г.
На вертушке в Кандагар, дело Поливца \сержант\, Гаврюшкина \ст. техник 5 роты, прапорщик\ Чернова на парткомиссию.
\В те времена очень важным было стать членом КПСС, ну или как минимум, кандидатом в члены - через год примут. Для поступления в вузы - солдатам, для карьеры - прапорщикам и офицерам. В Афганистане для этого были все возможности, а в Кандагаре - тем более, лишь бы захотеть. Я стал членом КПСС еще в 1981 году, в 20 лет, будучи курсантом Новосибирского училища, и в Афганистан попал уже партийным человеком, но ребят стремился принимать по вышеизложенным причинам.
В тот полет я повез личные дела для их утверждения на партийной комиссии. Поясню. Чтобы вступить в КПСС нужно было пройти несколько непростых этапов. Во первых, подать заявления, собрать рекомендации двух членов КПСС - партсобрание батальона принимало в кандидаты в члены партии. Через год все повторялось, но теперь уже принимали в члены КПСС, а потом утверждали на партийной комиссии политического отдела бригады. Вот туда я и повез вертолетом личные дела наших ребят.\
12 июля 1985 г.
5 мср своим ходом пришла в бригаду \из Лашкаргаха\ на хозработы.
\Нужно пояснить причину этого марша колонны на БТР по маршруту Лашкаргах - Кандагар (Ариана). По чье-то доброй воле нас отвели в резерв и пока а вся бригада вышла на боевые действия, 5 рота отдыхала на тыловых работах. Чему я лично был несказанно рад, навоевались, можно было и отдохнуть немного)\
В тот день \13 июля\ сбили над Кандагаром почтовик Ан-12.
\Вот что написано об этом самолете в Википедии: "11 июля 1985 — Ан-12 (111-й отдельный смешанный авиационный полк). Сбит ПЗРК на взлёте с аэродрома Кандагар. Погибли 14 человек. Некоторые источники относят эту потерю к 22 сентября." -т.е. даже там нет точной даты гибели. В моем дневнике указана дата 12 июля.
Подтверждение этой дате есть в другой статье в Википедии, там же более подробное описание катастрофы:
"12.07.85 Союз Советских Социалистических Республик. Борт ВВС. Афганистан Кандагар. 14+0/0 (это означает, что погибло 14 человек, но ни одного члена экипажа не пострадало). При заходе на посадку самолёт был обстрелян из стрелкового оружия и получил повреждения. При посадке он сошёл с ВПП, столкнулся с препятствием и загорелся. Экипаж покинул борт. При тушении произошёл взрыв боеприпасов, которые находились в грузовом отсеке. Погибло 14 военнослужащих на аэродроме посадки, бросившихся тушить аварийный самолёт."
А вот еще одна версия того события:
"11 июля 1985 г. — боевая потеря самолета Ан-12, 111-й осап (Ташкент — Тузель). Почтовый рейс Кандагар — Шинданд. Командир корабля, замкомандира эскадрильи М.Д. Шаджалилов, нарушив схему, сразу после взлета из Кандагара, не набрав безопасной высоты в охраняемой зоне, начал отход на Шинданд. В нескольких километрах от аэродрома по самолету был произведен пуск ПЗРК «Блоупайп», после чего самолет потерял управление и разбился. Все находившиеся на борту погибли." https://military.wikireading.ru/7106С этим самолетом у меня лично связано еще одно обстоятельство.
За пару дней до марша из Лашкаргаха в Кандагар я написал письмо родителям о том, что решил жениться на медсестре Кандагарского госпиталя Анне Дубовцовой, и что после замены осенью мы приедем вместе с ней в СССР. Письмо пошло своим логистическим путем - на вертолете в Кандагар, там его должны были погрузить в почтовый Ан-12, летавший дважды в неделю на Союз. Когда на марше я узнал о гибели Ан-12 (молва тогда была такая - "его сбили над городом из ПЗРК и он рухнул в зеленку"), то я подумал, что мое письмо сгинуло вместе со сбитым бортом. Посему, приехав в Кандагар, я написал еще одно письмо взамен того, которое посчитал утраченным и снова отправил родителям. Они получили тогда оба одинаковых письма и очень удивились этому.\
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Понедельник, 02.12.2024, 20:23 | Сообщение # 47 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
Немного раньше.
9 мая 1985 года в 40 годовщину Победы в Кандагар прибыл генерал-полковник Варенников для вручения нашей бригадеяОрдена Красного Знамени (указ Президиума Верховного Совета Союза ССР от 4.05.1985 года — «За большие заслуги в вооружённой защите социалистической Родины, успехи в боевой и политической подготовке и в связи с 40-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»). После вручения ордена на плацу прошло торжественной собрание в клубе, где генерал-полковник Варенников поздравил нас всех с важным для всех днем.
Даже для профессиональных военных огромная редкость - быть свидетелем награждения твоей части боевым орденом.
Тем более, когда понимаешь, что причастен к ее заслугам.
Первый свой орден Красного Знамени 70 омсбр получила в июне 1945 года, и вот теперь мы смогли заслужить ей еще одну награду на Боевое знамя.
Валентин Иванович Варенников сам участник ВОВ и того самого Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади. Тогда он был лихим парнем, очень похожим на нас - 20-30-летних. Горжусь, что во время службы довелось служить рядом с ветеранами второй мировой войны. Вот именно в этом связь поколений.
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Понедельник, 02.12.2024, 20:27 | Сообщение # 48 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
29.07-03.08.1985 г.
Тифом я заболел в самом начале мая 1985 года, когда наша 5 рота обустраивалась в Лашкаргахе, совершив марш из Кандагара. Высокая температура на протяжении нескольких дней всполошила не только меня, но нашего доктора, который решил срочно эвакуировать меня с подозрением на брюшной тиф в кандагарский госпиталь.
Полет на Ми-8 занял не более получаса, шли на предельно низкой высоте над песками пустыни Регистан, в обход бетонки и города. Обидно, но мне в моем тогдашнем состоянии было не до любований красотами земли афганской, не хватало сил даже рассмотреть места, где по зеленке и кишлакам было пройдено немало километров.
Но самое трудное в тот день было еще впереди – в аэропорту меня не встретила санитарная машина – то ли лошкаревский доктор перепутал – не передал сообщение о моем вылете, то ли госпитальный водитель что-то перепутал. В итоге пришлось, едва передвигая ноги топать по жаре около километра до модуля приемного покоя гарнизонного госпиталя.
Диагноз подтвердился – брюшной тиф, а мое малоподвижное к тому времени тело срочно разместили в палате реанимации инфекционного отделения. В этом модуле я уже бывал полтора года назад, когда в январе 1984 года был доставлен туда прямо из зеленки с гепатитом. Но тогда до реанимации дело не доходило.
Реанимация предполагает активные медицинские манипуляции – доктор назначил капельницу, а ставили их ежедневно по нескольку раз в день таким как я бедолагам наши отважные медицинские сестренки. Вот тут я и был наповал сражен одной из них – самой красивой, смелой, веселой и умелой – Аней Дубовцовой.
Старшая медсестра инфекционного отделения Кандагарского госпиталя Анна Александровна Дубовцова. 1985 год.
Однажды, во время процедуры, прямо среди белого дня начался обстрел госпиталя неуправляемыми ракетами, несколько из них разорвались совсем рядом с нашим тифозным модулем, но Аня даже виду не подала – игла капельницы вошла в мою вену безукоризненно точно, как на показательном занятии в мединституте.
Анна Дубовцова вставляет капельницу Олегу Кочкину, старлею из спецназа, спасая его от брюшного тифа.
Уже через три дня я был переведен из реанимации в обычную палату, и я с нетерпением ждал, когда Аня выходила на дежурства, начал ухаживания, которые приобретали самые необыкновенные военно-госпитальные формы. В стремлении быть максимально полезным я оказывал воздействие на недисциплинированных больных, и даже согласился стать кем-то вроде старшины инфекционного отделения – мне дали ключи от каптерки с вещами и пижамами, которые я принимал и выдавал пациентам.
В общем, выписался я из госпиталя 15 июня совершенно здоровым и совершенно влюбленным настолько, что продолжал по возможности заезжать к Ане в гости и для обсуждения актуальных вопросов нашей будущей совместной жизни.
Анна приехала в Афганистан из Кременчуга за несколько месяцев до нашей встречи вместе со своей младшей родной сестрой Валентиной, тоже медсестрой. По иронии судьбы, их земляком оказался старший лейтенант Андрей Кравченко, тот самый офицер, который в январе 1985-го добирался к новому месту службы в Афганистан, случайно встретился мне на ташкентской пересылке в Тузеле, где мы накоротке поговорили. Я возвращался из отпуска и наутро должен был вылетать, а он посетовал на то, что еще пару дней сидеть пока получит предписание в штабе округа. В итоге я уговорил его взять 25 рублей, более нужные ему здесь, в Ташкенте. Позже Андрей будет геройствовать в кандагарском спецназе, а его солдат, рядовой Валерий Арсенов получит Героя за то, что закроет Андрея в бою своим телом от пули.
В конце июля решили мы узаконить наши отношения – помимо прочего это было важно для того, чтобы служащая Советской армии Анна Александровна Дубовцова получила возможность выехать из ДРА с законным супругом к новому месту его службы. Моя замена была запланирована на сентябрь, времени оставалось немного.
На счастье, тогда рота не участвовала ни в сопровождениях ни в других боевых действиях, и 25 июля я написал рапорт по команде о предоставлении мне командировки в г.Кабул для заключения брака в консульстве Посольства СССР. Препятствий для таких поездок тогда не было, командование в целом благосклонно относилось к таким союзам. Не знаю, сколько людей нашли свои половинки «за речкой», но только в нашей роте кроме меня, в Афганистане женился наш командир третьего взвода Юра Лавренюк, замуж за капитана Алексея Таюшева вышла и сестра Ани Валентина.
В Кабул решили лететь вчетвером – жених с невестой, а также Валентина и Андрей Кравченко. Мы с ним серьезно подготовились в дорогу, я взял свой АКСУ с двумя магазинами и две гранаты – Ф-1 и РГД-2. Андрей вооружился пистолетом Стечкина с запасом патронов.
Утром 29 июля приехали в кандагарский международный аэропорт, который мы называли «Арианой», по имени национальной афганской гражданской авиакомпании и с ужасом узнали, что ближайший советский борт на Кабул только вечером и то не точно. В те времена аэропорт Кандагара использовался в основном советской боевой и транспортной авиацией, в небольшим количеством военной авиация Афганистана и для полетов гражданской авиации «Арианы» (кроме внутренних рейсов самолеты летали в Индию, Пакистан и кажется, Иран).
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Понедельник, 02.12.2024, 20:28 | Сообщение # 49 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
Ст.л-т Малыгин А.В. просит руки и сердца Дубовцовой А.А., июнь 1985 г. Кандагар.
Мы, пехотинцы 70-й бригады могли летать отсюда в командировки или нас перебрасывали в районы боевых действий на самолетах и вертолетах. Так мы всем батальоном летали на неделю в Герат в июне 1984 года. В аэропорт мы могли прилетать по эвакуации в случае ранений и болезней. Добавлю, что абсолютно все наши погибшие и умершие товарищи отправлялись в последний путь на родину тоже отсюда.Авиабилеты для таких поездок конечно же не требовались, достаточно было предъявить командировочные удостоверения. Впрочем, билеты продавались на гражданские борты «Арианы», которыми советские военные не пользовались.
Поэтому первым шагом нашей свадебной компании стал подход к кассам авиакомпании, афганских денег в нужном для покупки четырех билетов у меня, конечно, не было, но даже маленький шанс улететь этим утром, в крайнем случае до обеда упускать не хотелось. Кассир разочаровал – рейса на Кабул сегодня не было. Наши девушки уже предложили перенести поездку, но один из сотрудников аэропорта посоветовал обратиться к афганским военным – транспортный самолет Ан-26 из Кабула должен был вот-вот приземлиться в Кандагаре.
Договариваться нужно было с экипажем, поэтому мы с Андреем отправились на взлетку, куда скоро выкатился упавший на наше счастье прямо с неба камуфлированный «антонов» с опознавательными знаками афганских ВВС.
Через откинувшуюся рампу стали выходить многочисленные пассажиры «транспортного» рейса. Большинство из них составляли афганские мужчины, выглядевших как состоятельные представители купеческого сословия в сопровождении женщин в паранджах. Несколько белуджей привлекли наше внимание своим воинственным обликом – стройные, чернобородые, туго стянутые кожаными ремнями и портупеями с большими сумками в руках и с суровыми взглядами исподлобья в нашу сторону. Между всеми пассажирами появился майор из разведотдела бригады в новой форме с портфелем в одной руке и автоматом в другой. Бледное лицо выдавало волнение, проходя мимо нас он сказал в переводе на вежливый русский язык примерно это: «слава богу, долетел, с этими духами всякое могло быть».
Судя по всему, самолет не собирался долго задерживаться в Кандагаре нужно было срочно договариваться с экипажем о полете. Все афганские летчики прилично говорили по-русски, так как обучались профессии в наших летных училищах и поскольку служили в правительственных ВВС, неплохо относились к советским. Командира воздушного судна определить было нетрудно, майор стоял в тени крыла, в то время как остальной экипаж занимался высадкой пассажиров и выполнением всяких важных технических манипуляций. Увидев перед собой экзотическую компанию – двух девушек в джинсах и двух советских стралеев в полевой форме и с оружием и выслушав нашу историю о предстоящей свадьбе, он улыбнулся и сразу согласился подбросить нас до Кабула. Лично проводил нас до открытого грузолюка и показал рукой на сиденья вдоль борта – мол выбирайте любые. Мы тут же оказались внутри и заняли четыре жестких алюминиевых кресла. При этом даже речи не заходило о какой-то оплате столь важной для нас услуги.
Но в Кабул нужно было лететь не только нам, на взлетке человек находилось 25-30 гражданских афганцев – мужчин и женщин. После разрешения на посадку они стали быстро заполнять самолет, занимая все пространство сумками, баулами и узелками. После этого в салон протиснулся один из пилотов и стал проверять документы и собирать плату за перелет. Это очень напоминало ташкентскую маршрутку, когда пассажиры вначале входят, а потом «обилечиваются». К слову, только потом я понял, что мы совершили тот полет вопреки правилам, экипаж не вносил нас в полетный список, ни наше начальство, ни службы управления полетами не могли знать о том, куда делась группа четырех граждан СССР из Кандагарского аэропорта около двух часов дня пополудни 29 июля 1985 года.
Посадка пассажиров быстро закончилось, рампа закрылась, заревели движки, закрутились пропеллеры. Разбег, взлет и вот мы уже над Кандагаром, причем летели совсем не высоко, город можно было рассмотреть в деталях, и от этого стало несколько неуютно – сбить военный самолет на такой высоте из ПЗРК плевое дело, но видимо, на нас духи снизу просто не обратили внимание. Советские самолеты всегда делали круги в относительно безопасном воздушном пространстве над аэропортом, и только после набора высоты уходили на маршрут. Наши афганские пилоты видимо предпочли сэкономить топливо, мы взлетали просто по прямой в сторону Кабула.
Во время полета к нам подошел командир и пригласил в гости по прилету в афганскую столицу, этот жест гостеприимства был столь же неожиданным, сколь и все то, что происходило с нами последние два с половиной часа. Мы согласились.
Посадка в Кабул была такой же бесстрашно-безрассудной, но похоже, к этому времени мы уже привыкли к подобному стилю пилотирования. «Ан» откатился покатился в сторону афганского сегмента международного аэропорта, встал у кромки и откинул рампу. Пассажиры также быстро, как и садились покинули салон, мы покинули его последними. Экипаж закрыл лайнер, и вместе с пятерыми афганскими офицерами мы пошли к КПП аэропорта. План был такой: мы едем в гости к командиру, ночуем у него, а утром приступаем к решению главной задачи поездки – женимся.
Нам снова пришлось удивиться, когда на автостоянке мы подошли к зачехленному легковому автомобилю, оказавшимся подержанным желто-белым таксомотором. Штурман нашего экипажа таксовал в свободное от службы время на кабульских улицах, исходя из сугубо корыстных коммерческих соображений. Мы четверо, штурман и командир влезли в «мерседес» и выехали в город.
Майор афганских ВВС жил в трехкомнатной квартире на первом этаже стандартной советской пятиэтажки в первом микрорайоне Кабула, расположенном примерно в 6 километрах от аэропорта. Несколько таких жилых массивов появились в столице Афганистана еще до войны с нами, в 70-е годы. Я сам вырос в почти таком доме, но у нас в Душанбе хрущевки были четырехэтажными и с огромными лоджиями, где поперек помещался диван-кровать. Начинало темнеть и включалась повышенная военная осторожность, несколько успокоенная тем, что микрорайон охранялся по периметру, а въезжали мы в него через КПП. За время службы в Кандагаре я совершенно отвык от электричества в афганских домах, и яркое свечение окон уютных, почти советских пятиэтажек умиротворяло.
В квартире пилота мебель была только на кухне, а в комнатах, как это принято на Востоке были постелены небольшие матрасики (в Таджикистане их называют курпача), стояли сундучки для вещей вместо шкафов. В доме не было женщин, но подъехали еще три человека в военной форме, в том числе брат нашего майора. Они привезли продукты и алкоголь и принялись готовить ужин на кухне. Нас пригласили в большую комнату, где мы разместились на курпачах, расстеленных вдоль стен. Между ними был разложен дастархан (скатерть), на который выставляются блюда. Во многих азиатских странах едят на полу, мне этот обычай был хорошо знаком с детства, а моим спутникам все казалось экзотикой.
Вначале нас угощали чаем и сладостями, потом принесли плов и к нам, гостям присоединились хозяева. Разговор проходил под русскую водку, все участники хорошо говорили по-русски и чем дольше длилось застолье, тем лучше понимали друг друга.
Основная тема касалась, как это ни странно – внутрипартийного противостояния в Афганистане. Каждый советский офицер знал, что правящая в то время в стране Национально-демократической партии Афганистана (НДПА) разделена на две фракции – радикальную Хальк (народ) и умеренную Парчам (знамя). Наш майор, командир воздушного судна Ан-26 был парчамистом, а его родной младший брат, тоже пилот, но боевого вертолета Ми-24 – халькистом. Из братской дискуссии мы узнали много интересного и неведомого о том, что думают на самом деле друг о друге представители двух фракций. Младший брат обвинял парчамистов в том, что они зажрались, потеряли связь с народом и в качестве аргумента приводил обезоруживающий факт: «вот ты, брат, летаешь на тихом транспортнике, а я на боевой вертушке рискую каждый день». Крыть нечем.
Интересно, что среди наших собеседников не оказалось ни одного правоверного мусульманина. А еще, я думаю наши афганские собеседники впервые оказались в компании с такими прекрасными русскими девушками, любовались ими, сохраняя границы приличия.
Часов до трех ночи мы беседовали с гостеприимными афганцам «за жизни», и наконец силы, иссякнувшие под воздействием Диониса, повели всех мягкой рукой в царство Морфея. Наша свадебная бригада разместились в одной из комнат на полу – мы с Андреем в обнимку с оружием по краям, наши спутницы посередине. Той ночью я был очень бдителен, понимая, что несмотря на дружелюбие хозяев, как старший нашей группы нарушил все правила – на ночь нам нужно было разместиться на пересыльном пункте (пересылка) в советском сегменте кабульского аэропорта. Итак, наше официальное исчезновение в кандагарской «Ариане» продолжалось.
Как часто бывает, когда утром просыпаешься в гостях, хочется поскорей уехать, утро 30 июля 1985 года в Кабуле не стало исключением. Мы выпили чаю, искренне поблагодарили наших прекрасных летчиков за гостеприимство и вышли через КПП первого микрорайона на улицу незнакомого города. Мы больше никогда не этих замечательных ребят, неизвестно, смогли ли они пережить все то, что произошло позже с Афганистаном.
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Понедельник, 02.12.2024, 20:29 | Сообщение # 50 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
Вначале нам нужно было поехать в штаб армии, где в медицинской службе требовалось оформить бумаги для Ани. Общественный транспорт нам был незнаком, военных машин под рукой не было, мы просто поймали такси и поехали через весь город к Таджи Беку («дворец Амина»).Кабул был наполнен людьми и машинами, на улицах не было следов разрушений, все это сильно отличало его от Кандагара. Здесь кипела жизнь, он обладал настоящей столичной энергетикой, придавал спокойствие и уверенность. Мы добрались до КПП штаба 40 армии, расплатились с таксистом и показав дежурному свои документы вернулись в легальное пространство ограниченного контингента.
Дворец Амина возвышался на холме, создавая величественный акцент в пространстве, заполненном у его подножья штабными модулями. Тыловые службы размещались как раз в них. Нам очень быстро удалось найти нужных офицеров, оформить бумаги и получить направление в консульство. Предстояло снова выйти в город и добраться до Посольства СССР, расположенное примерно в пяти километрах, в центре Кабула.
Вышли из КПП, сели в одно из стоявших там такси и поехали знакомой дорогой по улице, которая сейчас называется Дар-уль-Аман.
Вход в советское консульство охранял афганский солдат царандоя в серой суконной форме с автоматом АК-47, встретивший нас, выходящих из такси с улыбкой. Пришлось почти два часа ждать, пока откроется консульский прием, мы успели за это время рассмотреть окрестности, обсудить прошедший вечер, сфотографироваться и даже немного поскучать. Когда нас наконец пригласили войти, мы поняли, что все наши мытарства были не зря – вот сейчас и настанет тот самый момент той самой истины. Помещение, где нас встретил консул по фамилии Ыклымов оказалось небольшой комнаткой, со столом и шкафом, где мы с Аней заполнили необходимые бумаги, расписались в нужных местах и получили свидетельство о браке в кремовой обложке с серией ДИЗ (Для Иностранных Заведений). Наши свидетели засвидетельствовали этот факт, консул Ыклымов поздравил нас от лица СССР новую ячейку общества, мы расцеловались и полные счастья, и волнения покинули суверенный уголок советской земли через ту же дверь, за которой стоял улыбчивый сарбоз.
Ст.л-т Малыгин, А.Дубовцова, сарбоз, В.Дубовцова у посольства СССР в Кабуле 30.07.1985. Фотограф Андрей Кравченко.
Миссия успешно выполнена, 30 июля 1985 года мы с Анной Дубовцовой стали мужем и женой.
Снова такси, на этот раз в аэропорт, на советскую офицерскую пересылку, где нас зарегистрировали, не спросив, где мы провели предыдущую ночь. Очень хотелось улететь прямо сейчас в почти родной Кандагар, но самолет нам пообещали только завтра. Можно было попробовать улететь афганским бортом, но решили не испытывать судьбу снова, и остались ждать там, где нам и надлежало. Пересылка представляла собой пару модулей и несколько больших лагерных палаток, в которых стояли кровати – такой своеобразный хостел на одну звезду. Девушек поселили в женской палатке, а нас – в мужской, так что первой брачной ночи в привычном ее смысле на пересылке не могло быть по определению. Всех проживающих кормили в общей столовой, а вечером еще и кино показывали в кинотеатре на открытом воздухе.
Мы с Андреем сразу после размещения вышли через КПП и в ближайшем дукане купили несколько бутылок чешского пива – напиток, который я к тому времени обожал, и которого в Кандагаре достать было почти невозможно. Когда мы вернулись на пересылку получил первый втык от молодой жены за самоволку.
Улетели мы в Кандагар не на следующий день и не через день, а только 3 августа, самолета раньше на Кандагар не случилось. Мы без приключений добрались домой и собрали за свадебным столом своих близких друзей. 6 сентября мы улетели в СССР, где снова устроили свадьбу с гораздо большим числом гостей.
29 мая 1986 года у нас с Аней родился первенец – сын, а еще через два года дочь. Но это уже совсем другая история.
Александр изучает энциклопедию, дочь помогает ему разобраться в значении термина "компромисс". 1988 год, пгт Десна.
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Вторник, Вчера, 19:41 | Сообщение # 51 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
01.09.1985 г.Прибыл мой заменщик - Коля Пастушок
\"Замена" - так офицеры и прапорщики называли процесс окончания службы в ОКСВА и отправку к новому месту службы. Если ты не был убит, тяжело ранен или болен, в соответствии с заранее составленном кадровиками у утвержденным командованием планом, мы должны были передать свою должность прибывшему из Союза заменщику, а затем убыть к новому месту службы, как правило туда, откуда приехал твой заменщик. Кстати, "заменщиками" называли и того, кто отслужив свой срок убывал из Афганистана и того, кто прибывал из Союза вместо него. Таким образом замена офицеров и прапорщиков была персональной, а солдаты и сержанты срочной службы заменялись группами (партиями) зачастую даже не зная, кто придет в роту на их должности.
План замены составлялся после года службы офицера в ДРА, в СССР и группах советских войск за рубежом (ГСВГ - Группа советских войск в Германии - Германская Демократическая Республика \ СГВ - Северная группа войск - Польская Народная Республика \ ЦГВ - Центральная группа войск - Чехословацкая Социалистическая Республика \ ЮГВ - Южная группа войск - Венгерская Народная Республика \ Забайкальский военный округ - Монголия).
Там кадровики планировали отправку офицеров в Афганистан, они отправлялись либо по большому кругу - штаб Туркестанского Военного округа (г.Ташкент), потом в штаб армии в Кабуле, потом в свою часть - так это произошло со мной в ноябре 1983 года. Либо сразу в Кабул, в штаб армии, и затем в свою часть.
Последовательность была именно такой: офицер в СССР или в группе войск получал приказ отправиться по замене в Афганистан, сдавал должность, подписывал обходной лист, получал предписание, проездные документы и следовал в указанном направлении. Прибыв в свою часть в Ограниченном контингенте, он принимал должность у заканчивающего свою службу офицера. Замен
В плане замены офицера обычно указывались время замены (месяц и год), место замены (военный округ или группа войск) и должность замены. Предполагалось, что кадровики должны были прислушиваться к пожеланиям офицера, но на практике выходило по-иному. Часто офицер заменялся в тот же округ, откуда прибыл в Афганистан. Это как раз мой случай - я приехал в Афганистан из Уральского военного округа, туда же меня и запланировали вернуть при благоприятном исходе моей службы, хотя я просился замениться в Северную группу войск.
Моя замена из Афганистана в СССР была намечена на сентябрь 1985 года, на два месяца раньше двухлетнего срока службы, истекающего в ноябре. Об этом я узнал осенью 1984 года, срок замены меня порадовал, но место разочаровало - не хотелось обратно на Урал, где я два года учился в Суворовском военном училище, а потом больше года служил лейтенантом до Афганистана. Хотелось новых впечатлений и новых мест, но приказ есть приказ.
На деле все вышло по-иному. 1 сентября был жаркий день, я был в Кандагаре вместе с ротой, не торопясь возвращался с обеда в палатку когда увидел как навстречу мне бежит солдат роты и кричит мне "Товарищ старший лейтенант! Вам заменщик пришел! Он вас знает!"
Не буду скрывать, но я сильно ускорил свой размеренный послеобеденный шаг почти до бега. Солдат проводил меня до входа в палатку Ленинской комнаты, радуясь вместе со мной.
Яркий солнечный свет сильно контрастировал с полумраком Ленкомнаты, и когда я вошел в палатку сразу не разглядел своего заменщика - лишь услышал его возглас: "Андрюха, здаароваа! Я тебе замену привез на Украину"
Лишь теперь я увидел, что предо мной стоит Коля Пастушок - мой однокашник по Новосибирскому военному училищу, с которым мы четыре года служили в одном взводе.
Как обычно вначале мы поделились своими историями о службе и о встречах с нашими ребятами. А потом Коля рассказал о том, как оказался в этой кандагарской палатке. Выяснилось, что он служил в Киевском округе, в учебной танковой дивизии в поселке городского типа Десна. Когда его отправили в Афганистан, он, как и я два года назад, оказался в штабе 40-й армии в том самом "дворце Амина", где находился отдел кадров политотдела. Коля рассказал, что кадровик предложил ему несколько должностей в разных гарнизонах Афганистана, но увидев мою фамилию, он попросился в Кандагар, мне на замену.
Его просьба сыграла важную роль в моей замене, потому что по плану мой заменщик должен был прилететь из Уральского округа в течение сентября, а может быть и гораздо позже, как это нередко бывало. Но настойчивость старшего лейтенанта Пастушка привела в итоге к тому, что я получил заменщика буквально в первый день своего месяца замены - настоящий рекорд.
Среди военных округов существовала определенная иерархия, характеризующаяся уровнем комфорта службы, климатом, степенью доступности благ цивилизации. Киевский округ в этой иерархии находился выше Уральского, поэтому Коля в самом начале нашего долгого разговора решил порадовать меня тем, что следуя правилам прямой замены, я поеду не на Урал, а под Киев. После нашего разговора в Ленкомнате я повел Николая в палатку ротной канцелярии, представил командиру роты капитану Карлову, который тоже ждал замену в сентябре, но я его, выходит, опередил.
Мобильных телефонов не было, поэтому я буквально побежал в госпиталь к своей жене, чтобы сообщить ей радостную весть - готовится к поездке к новому месту службы. Аня обрадовалась, ее, как жену офицера командование госпиталя обязано было отправить вместе с мужем.
На следующий день я вместе с Пастушком уехал в Лашкаргах, в к месту дислокации нашего батальона, где продолжил процесс официальной передачи должности. Несколько тетрадок с планами и протоколами, личное оружие - вот и все, что принял от меня заменщик.
Важно было выполнить и самую важную задачу - провести неформальную церемонию замены - застолье с офицерами батальона по этому весьма значимому поводу.
Но больше всего запомнилось, как происходила ментальная трансформация - вот я иду из столовой 1 сентября полноправным заместителем командира 5 мср, через полчаса встречаю своего заменщика, на следующий день еду с ним в Лашкаргах, где он становится заместителем командира моей роты, с которой связано два года жизни на войне, а я буквально на глазах превращаюсь в человека не нужного для нее, и даже лишнего здесь, теперь я не при делах. Мои бывшие начальники и подчиненные разговаривают о служебных делах не со мной, а с заменщиком. Казалось бы, я должен наслаждаться этим прекрасным состоянием бездействия и безответственности, готовится к путешествию на родину и положенному при этом отпуску, но привыкший за два года к своему статусу и месту в роте, теряюсь, даже жалею о том, что придется оставить ставшую привычной роту, с которой столько всего уже связано...
Продолжение следует
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Вторник, Вчера, 19:42 | Сообщение # 52 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| Продолжение
6 сентября мы с Аней сели в транспортный Ан-12 в кандагарском аэропорту, чтобы навсегда покинуть Афганистан. Нас, пассажиров было немного, все мы поместились в гермокабине. Запомнил одного прапорщика, улетавшего в Союз по замене, уже нетрезвого от проводов, который сказал что-то не очень вежливое в адрес единственной летевшей с нами девушки - моей жены. Для приведение его в порядок до конца полета мне хватило всего несколько слов.
Только в Ташкенте мы наконец осознали, что Афганистан остался где-то далеко и что впереди новая и совсем другая жизнь. Прилетели в столицу Узбекистана уже вечером, разместились в гостинице, недалеко от военного "афганского" аэродрома Тузель, вечером прогулялись по городу, начиная привыкать к мирному быту.
По иронии судьбы, следующая часть нашего маршрута пролегала снова на юг от Ташкента - в Душанбе, где был тогда мой дом, жили мои родители и друзья. В "гражданском" ташкентском аэропорту, куда мы приехали с утра, в тот день не оказалось билетов на Душанбе, а другого пассажирского транспорта - ни железнодорожного ни автобусного между двумя столицами не было (и нет до сих пор), поскольку между ними пролегали сразу три горных хребта - Гиссарский, Зеравшанский и Туркестанский. В начале сентября их можно было прекрасно преодолеть на автомобиле - путь в 400 км через два перевала занимал часов восемь с остановками. Но к сожалению, по этому маршруту не ходили пассажирские автобусы. Когда я учился в школе мы с родителями пару раз ездили через перевалы на отцовском служебном ГАЗ-69 - живописнейшая дорога, я вам скажу!
В общем, единственным вариантом для нас оказался полет самолетом от Ташкента до Термеза, а оттуда - автобусом до Душанбе.
Уже вечером 7 сентября мы сидели дома за столом с родителями и моими друзьями, встретившими нас в родном городе.
Так закончилась моя служба в Афганистане.
Через месяц мы с женой полетели в Киев, а затем в учебную таковую дивизию, расположенную примерно в 70 км от украинской столицы.\
Энциклопедия
Музыка в Афганистане. Наши японские кассетники там и тогда звучали разными голосами. Каждый приезжавший в ОКСВА офицер привозил с собой кассеты из Союза - вокально-инструментальные ансамбли (ВИА), не думаю, что это удавалось сделать солдатам - их обдирали перед посадкой в самолеты на Афган.
В СССР в 80-е годы музыкальные кассеты были в огромном дефиците - я с трудом смог купить лишь "Землян" и сборник итальянской музыки. Но когда ты попадаешь в Афганистан видишь, что там кроме "итальянцев" у ребят совсем другая музыка.
Здесь слушали кассеты с "эмигрантами" (кстати, Лоза и Новиков относились именно к этой категории, а кроме них Токарев, Асмолов, Успенская). Очень популярным оставался Высоцкий - после его смерти прошло три года, но кассеты с записями его концертов оставались популярными среди воинов контингента.
На кассетах, которые мы могли купить в дуканах были записи популярных западных групп, недоступных в Союзе. Например, я купил там альбомы Bee Gees, Pink Floyd.
Но особенно популярны ми были записи ABBA, которые слушали стали буквально частью нашего быта.
Еще одна категория афганской музыки - песни, которые появились в Афганистане, написанные участниками войны. Поначалу они передавались "из уст в уста" - от автора к слушателям, потом их стали записывать на кассеты, а потом эти кассеты стали продавать. Еще позже возник настоящий бизнес на "афганских" песнях. Фирма "Мелодия" выпустила несколько дисков, которые продавались в музыкальных магазинах СССР.
Среди топовых исполнителей были и мои однокашники по Новосибирскому военному училищу, и наш Жора Калоев (26 минута).
https://www.youtube.com/watch?v=Bj1wwCqUCDYНо самое интересное, что музыка шведов до сих пор.
|
| |
| |
| kraftik1902 | Дата: Вторник, Вчера, 19:56 | Сообщение # 53 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 124
Статус: Offline
| 
Эти слова появились в 1988 году, когда я, Жора Калоев, Вася Верема, Султан Мажидов, Володя Поленок, Азат Шарифулин, Саша Масленников приехали к Николаю Асееву в Чебаркуль, Челябинской области. Поясню для тех, кто не знает.
Старший прапорщик Асеев и сержант Калоев подорвались на одной мине в декабре 1984 года. Жора потерял ногу, Николай - обе ноги. На снимке Жора стоит в центре снимка, Николай сидит тоже по центру.
После лечения в госпитале Николай написал рапорт с просьбой оставить его на военной службе, командование приняло решение рапорт удовлетворить. Николай, получив тяжелое ранение продолжал служить и в тот момент, когда мы приехали к нему выполнял свои обязанности в службе РАВ (ракетно-артиллерийское вооружение) учебного полка. Наш Маресьев.
К слову, Жора Калоев до последнего дня своей жизни оставался на своей службе, возглавляя Северо-Осетинское отделение РСВА.
Сегодня с нами нет ни Николая, ни Жоры. Но вот эти слова, написанные нами одним из вечеров в Чебаркуле остались.
|
| |
| |
