Как Россия осталась без легендарной 40-й армии,
Как Россия осталась без легендарной 40-й армии,
От Администрации: Впервые данный материал опубликован в интернет издании Око-Планеты и портале KP.RU в апреле 2012 года. Мнение автора не является мнением администрации 
Как Россия осталась без легендарной 40-й армии, и про то, как наш спецназ провел секретную операцию и выкрал у Казахстана ядерное оружие Весной 1992 года, был окончательно решен вопрос о судьбе Вооруженных Сил Советского Союза: в Ташкенте политики официально договорились «растащить» их по национальным армиям. Эта дележка породила огромное количество драм в судьбе тех войсковых формирований, которые оказались за пределами России. Не стал исключением и Краснознамённый Туркестанский военный округ (ТуркВО), Его соединения и части дислоцировались на территории Узбекистана, Туркмении, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, а до 15 февраля 1989 года — и Афганистана. Жестокий разлом прошелся и по знаменитой 40-й армии, почти 10 лет воевавшей в Афганистане. Она стояла в Казахстане, который ее и «приватизировал». Лишь немногие знают, что в ту пору у нее на вооружении было и ядерное оружие, причем отдавать его России казахские власти не хотели. И тогда командование ТуркВО приняло решение провести тайную операцию по возвращению ядерного оружия домой. Об этом и многом другом военному обозревателю «КП» Виктору Баранцу рассказали бывший командующий войсками ТуркВО генерал-полковник Георгий Кондратьев и офицер для особых поручений командующего полковник Александр Лучанинов. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Генерал-полковник Кондратьев Георгий Григорьевич. Род. В 1944 г. Генерал-полковник. Окончил Харьковское гвардейское танковое командное училище, Военную академию бронетанковых войск , Военную академию Генштаба ВС СССР. За время службы в войсках последовательно прошел должности от командира взвода до командующего войсками военного округа. Был заместителем министра обороны РФ, главный военным экспертом МЧС. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, Таджикистане, Южной Осетии, Абхазии. Награжден двумя орденами "Красного Знамени", орденами "Красной Звезды", "За службу Родине в ВС СССР" II и III ст., медалями. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Лучанинов Александр Васильевич (Род. в 1952). Полковник. Окончил исторический факультет Воронежского госуниверситета. Службу в войсках начал в должности командира огневого взвода. Затем был командиром артбатареи в Московском и Забайкальском военных округах. Служил в оперативном отделении штаба армии (ЗабВО), в штабе ТуркВО. Был, офицером для особых поручений командующего войсками Туркестанского военного округа, заместителя министра обороны РФ. В 1993-1997 гг. - зам начальника Управления информации и печати МО РФ. . Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, Таджикистане, Южной Осетии, Абхазии. ВОЙСКО-ФЕНИКС КП: – Георгий Григорьевич, как сложилась судьба 40-й армии после афганской войны? Георгий КОНДРАТЬЕВ (ГК): – Боевая эпопея 40-й армии закончилась 15 февраля 1989 года, когда последний советский солдат покинул территорию Афганистана. Основные боевые соединения армии были возвращены в места их постоянной дислокации, то есть туда, где дивизии стояли до начала войны в декабре 1979 года. В том числе и на территорию ТуркВО. Александр Лучанинов (АЛ): – 40-я армия входила в состав ТуркВО, поэтому у нас практически целиком и осталась. Однако некоторые части были переданы в состав других военных округов, а иные вообще расформированы. КП: – Я правильно понимаю, что 40-я армия после выхода из Афганистана была расформирована? ГК: – К сожалению, да. Но достаточно скоро до кого-то в ЦК КПСС и в Минобороны, видимо, дошло, что так поступать со знаменитой армией недопустимо. В результате было принято решение армию «воссоздать», причем под тем же номером. После чего она была сформирована на базе частей упраздненного к тому времени Среднеазиатского военного округа (САВО), стоявших в Казахстане. 60 тысяч личного состава! А штаб армии было приказано создать в Алма-Ате. «Я ВАМ БОЛЬШЕ НЕ ПОДЧИНЯЮСЬ» КП: – А кто был назначен командующим армией? ГК: – Генерал-майор Рябцев Анатолий Семенович. КП: – Вы были причастны к его назначению? ГК: – Нет, не был. Это назначение исходило от министра обороны СССР маршала Язова. Я же, когда знакомился с его личным делом, обратил внимание на то, что он вначале недолго покомандовал полком, затем так же недолго – дивизией… То есть быстренько-быстренько по служебной лесенке прошагал и прибыл в Алма-Ату… Поэтому не удивительно, что на поверку он оказался довольно-таки слабо подготовленным. К тому же его нередко приходилось буквально выгонять из штаба армии, чтобы он занимался тем, за что отвечает, то есть непосредственно своими частями. АЛ: – Среди командования ТуркВО уже стали поговаривать о необходимости снять Рябцева, как не справляющегося со своими обязанностями... Но в круговерти дележки частей Советской Армии между республиками было уже не до него... ГК: – Одновременно произошли изменения в настроении командарма Рябцева. После 21 декабря 1991-го, когда на заседании руководителей республик бывшего СССР в Алма-Ате было образовано СНГ, он практически вышел из подчинения командования ТуркВО. КП: – А в чем это выражалось? ГК: – В той позиции, которую он занял. Мол, поскольку армия остается на территории Казахстана, то и она, и командарм переходят в подчинение президента Казахстана. И это при том, что министерство обороны Казахстана еще не было сформировано. Рябцев стал открыто не выполнять распоряжения командования округа, игнорировать приказы, которые ему давали. К тому же его приходилось иногда по 2-3 суток искать… А найдя, заставлять управлять армией. К февралю 1992 года он окончательно перестал подчиняться управлению округа и, в частности, мне, как командующему. А затем прислал мне телеграмму с сообщением, что выходит из подчинения ТуркВО и подчиняется только президенту Казахстана Назарбаеву. КП(корреспондент портала): – Чем, на ваш взгляд, объяснялось такое поведение генерала Рябцева? АЛ: – Он, видимо, пытался завоевать авторитет у руководства Казахстана с тем, чтобы в последующем, при организации республиканского министерства обороны, занять в нем какой-нибудь пост. Может, и главный... \ 
СЕКРЕТНЫЙ ПОЛЕТ КП: – И что Вы сделали, получив эту телеграмму от командарма? ГК: – Я собрал группу офицеров, сел в самолет и полетел в Алма-Ату, чтобы лично убедиться в достоверности телеграммы. Предварительно я шифровкой доложил о происходящем в Генштаб вооруженных сил, уже не СССР, а СНГ, министру доложил. Но никакой реакции не последовало… КП: – Сколько человек Вы с собой взяли? ГК: – Человек 15 было. АЛ: – Все командующие родов войск, начальники основных управлений штаба округа. Но больше об этом полете не знал никто. Командующий приказал отключить связь с 40-й армией… И даже экипаж Ту-134 не знал, куда он летит – задача ставилась уже в воздухе. Мы взлетели с аэродрома Тузель (есть такой аэродром в Ташкенте), и только тогда я передал экипажу приказ командующего лететь в Алма-Ату и садиться на центральный аэропорт. Лёту – 45 минут… Как снег на голову мы туда и сели. ГК: – Мы прилетели. На автобусе, взятом в военкомате, доехали до штаба армии. Наше появление всех очень удивило. Оперативный дежурный доложил, что командующего в штабе нет. Начальник штаба армии генерал Агафонов подтвердил – Рябцева нет уже трое суток. Я приказал объявить управлению армии готовность номер один. Это означает сбор всех офицеров в запасном командном пункте. Собрались все, кроме командарма. Я вынужден был принять еще более жесткие меры – приказал начальнику штаба передать командарму, что дело пахнет трибуналом за невыполнение приказов. Это подействовало, и через некоторое время генерал Рябцев прибыл в штаб армии. МУЖСКОЙ РАЗГОВОР КП: – Когда Вы здоровались с ним, то руку пожали? ГК: – Нет, я руки таким людям не пожимаю. КП: – О чем Вы с ним говорили? ГК: – Начать с того, что Рябцев зашел эдак вальяжно… Всем своим видом старался мне показать, что, дескать, кто ты такой, чего сюда прилетел-то? Я же, мол, тебе доложил – подчиняюсь президенту Назарбаеву. Ну, в итоге состоялся довольно жесткий разговор. КП: – Какие вопросы Вы ему задавали? ГК: – Я приказал объяснить, чем он руководствовался, направляя мне телеграмму подобного содержания. А также приказал доложить о состоянии армии и дать общую оценку обстановки. КП: – И что ответил Рябцев? ГК: – Ничего вразумительного он сказать не смог. При этом не оправдывался и вел себя достаточно нагло. Дескать, что приехал-то сюда, что нужно? В разговоре несколько раз повторил, что он уже подчиняется президенту Назарбаеву. На что я ему ответил, что он человек военный, и поскольку директивы о расформировании армии или передачи ее в состав вооруженных сил Казахстана нет и не было, то он обязан выполнять требования командования ТуркВО. А еще я ему сказал, что скоро состоится военный совет округа, где мы его заслушаем. И он должен будет представить военному совету письменное объяснение своего поведения. Он этого, естественно, не сделал, хотя на военный совет все-таки приехал, мы его заслушали и коллегиально вынесли решение ходатайствовать перед министром обороны о снятии его с должности командарма. В итоге министр обороны издал приказ о снятии Рябцева с должности. «СНЯТЬ И НАЗАНЧИТЬ» КП: – И как дальше развивались события? А.Л: – Из Москвы пришел приказ министра, я ознакомил с ним Рябцева… Тот тут же побежал к президенту Назарбаеву жаловаться. Назарбаев снял трубку, позвонил в Москву и одним звонком решил эту проблему. Даже не спросив согласия командующего войсками округа, приказ министра обороны отменили! Рябцев остался командармом... КП: – Как Вы оцениваете поведение генерала Рябцева с военной или просто с моральной точки зрения? ГК: – Я считаю, что Рябцев изменил Родине, которой он давал присягу… АЛ: – В нашей истории уже был подобный пример. Я имею ввиду генерала Власова, который перешел на другую сторону... Аналогия хотя и грубая, но суть во многом та же... СПЕЦНАЗ И ЯДЕРНЫЕ БОЕГОЛОВКИ КП: – Ваши с Рябцевым пути еще пересекались? ГК: – Видеться не доводилось, а вот переиграть его однажды удалось, причем по-крупному. Он не смог помешать нам вывезти с территории Казахстана ядерное оружие. В Казахстане были ракетные части, оснащенные тактическими ракетами, в том числе – и с ядерными боеголовками. И Рябцев, по моим данным, препятствовал тому, чтобы это оружие мы вывезли в Россию. Он хотел сохранить его для Республики Казахстан. Уж не знаю, было ли это его самостоятельное решение или такова была договоренность с руководством республики, но когда мне пришлось этим заняться, я встретил величайшее противодействие со стороны командующего армией. КП: – В чем оно выражалось? ГК: – Ну, к примеру, были ПРТБ – передвижные ракетно-технические базы. На них боеголовки хранились. Место дислокации ПТРБ было Рябцеву известно. Он пару раз отправлял туда группы спецназа – проверить наличие оружия и не допустить его вывоза в Россию. Были у него и другие способы вставлять нам палки в колеса. Поэтому мне пришлось разрабатывать целую спецоперацию для того, чтобы в кратчайшие сроки убрать с территории Казахстана тактическое ядерное оружие. КП: – О каком количестве боеприпасов шла речь – о сотнях, о тысячах? ГК: – О десятках, но поверьте, что и это более чем серьезно. Потому мы задействовали группу офицеров – специалистов по ядерному оружию. Было подключено и подразделение, обеспечивающее безопасность. У нас в Чирчике стояла бригада спецназа, командовал ею (сегодня находящийся под следствием) Квачков Володя – прекраснейший офицер… Вот он и обеспечивал безопасности вывоза тактического ядерного оружия с территории Казахстана. Разработанная операция проходила в несколько этапов, причем самым сложным был первый. Надо было вывезти ядерные боеголовки автотранспортом к станциям, где стояли специальные вагоны, и сделать все это в кратчайшие сроки, буквально за несколько часов, чтобы не узнало ни руководство республики, ни командующий 40-й армией. Так вот, с ноля часов 17 марта 1992 года до шести часов утра все ядерные боеприпасы с территории Казахстана были убраны. Ровно 20 лет назад. КП: – А когда Рябцев узнал об этом, какая-то реакция с его стороны последовала? ГК: – Ну, было возмущение: да как это так? Без моего разрешения? Ну и так далее... Но дело было сделано. УКРАДЕННАЯ ДИВИЗИЯ АЛ: – Тут надо и другой случай вспомнить. О том, как командующий войсками ТуркВО еще раз обвел Рябцева вокруг пальца... Дивизию у него из-под носа увел... КП: – Георгий Григорьевич, как это было? ГК: – В Актюбинске стояла артиллерийская дивизия. Она была сокращенного состава, но вооружена современнейшими артиллерийскими системами и тягой. Мне стало известно, что командующий 40-й армией генерал-лейтенант Рябцев «положил глаз» на эту новейшую технику. Часть этой дивизии мне удалось вывезти из Казахстана в Россию... КП: – Каким образом? ГК: – Командующим войсками Приволжского военного округа в то время был мой друг и сослуживец генерал-полковник Сергеев, бывший начальник штаба 40-й армии в Афганистане. Мы с ним договорились вывести дивизию в Россию, минуя Москву. КП: – А почему «минуя Москву»? ГК: – Потому что, если бы информация просочилась в тогдашнее министерство обороны, где служили, кстати, и казахи, наша с Сергеевым задумка мгновенно провалилась бы. КП: – А сколько километров было от места дислокации дивизии до российской границы? АЛ: – Там около 70 километров. ГК: – И сколько единиц боевой техники удалось «угнать»? АЛ: – Полтора полка где-то. А полк – это три дивизиона по 18 орудий в каждом. КП: – Как же эти машины через границу прорывались? АЛ: – Да не было тогда никакой границы. Линия на карте только была. Лазейку можно было запросто найти при желании... А желание было... ПРИГЛАШЕНИЕ В ПРОКУРАТУРУ КП: – Георгий Григорьевич, Вы понимали, что шли, по сути, на преступление? ГК: – А против меня и было уголовное дело возбуждено в связи с этим. КП: – По какому уголовному кодексу - по российскому или казахстанскому? ГК: – По российскому. Когда я прибыл из Абхазии, где война была в самом разгаре, министр обороны Павел Сергеевич Грачев мне говорит: иди в прокуратуру, там тебя хотят видеть. Оказалось, что интерес прокуратуры ко мне возник из-за актюбинской дивизии, точнее, из-за части дивизии. И особенно ее новейшей боевой техники, которую нам удалось вывезти на территорию России… КП: – Чем же дело закончилось? ГК: – Я им объяснил, что я не дачу, не машину для себя украл, а полагал, как командующий, что для укрепления боеспособности российских вооруженных сил надо было забрать новейшие артиллерийские системы и включить их в состав Российской армии. КП: – И что же прокуроры? ГК: – Некоторое время нервы потрепали. Потом увидели, что все правильно. Поэтому до суда дело не дошло. КП: – А генерал Рябцев как отреагировал? ГК: – До меня доходили слухи, что он пытался какую-то бучу поднять, даже судом грозил. СУДЬБА КОМАНДАРМА КП: – Как сложилась военная судьба Рябцева в Казахстане? ГК: – В мае 1992 года были созданы министерства обороны во всех бывших республиках СССР, началось формирование национальных вооруженных сил. Рябцев заслужил, видимо, своим поведением должность первого заместителя министра обороны Казахстана... Потом, насколько мне известно, он был с этой должности снят. Мне об этом рассказывали мои бывшие подчиненные, которые остались в Казахстане, но в последующем не стали служить там, а вернулись домой. Когда я стал замом министра обороны, то многим помог вернуться в Российскую армию. Так вот они мне рассказывали, что недолго пробыл господин Рябцев на этой должности. АЛ: – Помимо этого, он оказался замешан в сомнительных коммерческих сделках. Вроде бы даже обвиняолся в распродаже военной техники вместе с замом по вооружению. Было следствие. Насколько я знаю, его не осудили. А вот вооруженцу дали 8 лет… Но в любом случае я думаю, что хорошо Рябцев службу не окончил... Как говорит Владимир Владимирович Путин, судьба у предателя одна – либо в канаве, либо под забором. КП: – А российские офицеры принимали присягу Казахстану? АЛ: – Нет. Это Восток, и среднеазиатские республики учли опыт Украины. Генерал-полковника Кондратьева приглашал президент Узбекистана Каримов. Предлагал остаться в Ташкенте замом министра обороны, но командующий сказал, что русский генерал служит только России. Сейчас некоторые считают, что ничего страшного не произошло: ну, остался офицер в Казахстане, Узбекистане и так далее, но его же Россия бросила. Если бы так поступил гражданский человек – это дело его совести. А офицер присягал служить Родине до последнего удара сердца. И он изменил бы Присяге и России. Русские офицеры так не поступают. Бог судья командарму Рябцеву. Но Иуда помещен у Данте в последний круг Ада... Опубликованно http://www.kandagar.su/blog/istorija_sovremennosti/2014-12-19-175 | |
|
| |
| Просмотров: 236 | |
| Всего комментариев: 0 | |