Гармаш Андрей Юрьевич
июль 86- май88
ст.л-т Ком.взвода спецминирования.ИСР
(в мае 88 стал командиром ИСР).
СТРОКИ БИОГРАФИИ
июль 86- май88
ст.л-т Ком.взвода спецминирования.ИСР
(в мае 88 стал командиром ИСР).
СТРОКИ БИОГРАФИИ
Андрей Гармаш родился в Москве в 1962 году. После школы отслужил один год в армии на учебных узлах связи под Алма-Атой, потом в Подмосковье.
Потомственный военный. Дед по материнской линии в 1943 году младшим лейтенантом пошёл на фронт, был тяжело ранен при переправе черед Днепр, после чего комиссовался. Дед по отцовской линии Григорий Тимофеевич служил в Кремле в роте охраны у М.И. Калинина, потом во время войны — начальником разведки дивизии ОМСДОН, позднее — командиром батальона в Харьковском пограничном училище. Это же училище потом закончил и отец Андрея — Юрий Григорьевич. А дядя окончил Киевское общевойсковое училище. Свою судьбу они связали с офицерской службой, стали полковниками.
Андрей не изменил семейной традиции. После армии поступил, а затем закончил в 1985 году Московское высшее командное училище дорожно-инженерных войск. Женился, в семье родилась дочь. Первая офицерская должность — командир взвода инженерно-саперной роты в 406-м полку Таманской мотострелковой дивизии. С июня 1986 по август 1988 года служил в 70-й десантно-штурмовой бригаде в Кандагаре в составе Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. За мужество и отвагу, проявленные в боевых действиях, награждён орденом Красной Звезды.
9 лет прослужил в МУРе. За участие в ликвидации в 1994 году банды Андрея Сохина, совершившей серию убийств владельцев автотранспорта, и в 1996 году банды «чёрных риэлтеров» Андрей Гармаш был награждён двумя орденами Мужества. В 2000 году в звании подполковника милиции перешёл на работу в столичный РУОП на должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам — начальника группы отдела по коррупции и внешней экономике. В 2001 году уволился в отставку.
Фото из личного архива Андрея ГАРМАША
ГАРМАШ А. НА ГЕЛЬМЕНТЕ 1988
БАЛАНДИН А. РЫКОВ М, ГАРМАШ АНДРЕЙ
Потомственный военный. Дед по материнской линии в 1943 году младшим лейтенантом пошёл на фронт, был тяжело ранен при переправе черед Днепр, после чего комиссовался. Дед по отцовской линии Григорий Тимофеевич служил в Кремле в роте охраны у М.И. Калинина, потом во время войны — начальником разведки дивизии ОМСДОН, позднее — командиром батальона в Харьковском пограничном училище. Это же училище потом закончил и отец Андрея — Юрий Григорьевич. А дядя окончил Киевское общевойсковое училище. Свою судьбу они связали с офицерской службой, стали полковниками.
Андрей не изменил семейной традиции. После армии поступил, а затем закончил в 1985 году Московское высшее командное училище дорожно-инженерных войск. Женился, в семье родилась дочь. Первая офицерская должность — командир взвода инженерно-саперной роты в 406-м полку Таманской мотострелковой дивизии. С июня 1986 по август 1988 года служил в 70-й десантно-штурмовой бригаде в Кандагаре в составе Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. За мужество и отвагу, проявленные в боевых действиях, награждён орденом Красной Звезды.
9 лет прослужил в МУРе. За участие в ликвидации в 1994 году банды Андрея Сохина, совершившей серию убийств владельцев автотранспорта, и в 1996 году банды «чёрных риэлтеров» Андрей Гармаш был награждён двумя орденами Мужества. В 2000 году в звании подполковника милиции перешёл на работу в столичный РУОП на должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам — начальника группы отдела по коррупции и внешней экономике. В 2001 году уволился в отставку.
Фото из личного архива Андрея ГАРМАША
ГАРМАШ А. НА ГЕЛЬМЕНТЕ 1988
БАЛАНДИН А. РЫКОВ М, ГАРМАШ АНДРЕЙ
СТ.Л-Т ГАРМАШ АНДРЕЙ.1987 В УЩЕЛЬЕ
САПЁРЫ ПАХАРИ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ
В Кандгарском аэропорту термометр показывал рекордные 72 градуса. Асфальт проваливался под ногами, как сырая глина. Взводный Давыдов встречал Андрея Гармаша прямо на взлётке, как родного. Миссия предстояла волнующая и важнейшая — передать Андрею, как заменщику, свой родной взвод спецминирования.
«Хитрушки» «духам» в подарок
В первый месяц командир инженерно-сапёрной роты капитан Олег Юрченко возил лейтенанта как стажёра, учил, рассказывал и показывал, как себя надо вести в разных ситуациях. А работа была опасная и завлекающая: разминируешь участки дорог, ставишь всяческие «липучки», «хитрушки». Есть правило: уходя, всегда оставлять «духам» «подарки» — мины на звуки, мины «охота», растяжки. Поставил такую на тропу в ущелье и уезжаешь. Душманы в схронах сидят, выжидают, видят или слышат, что шурави уехали и выходят. Если минут через 15 взрыв, значит кто-то нарвался. Для рассеивания противопехотных мин-лепестков применяли кассетные снаряды реактивной установки «Ураган», для разминирования проходов для техники — установку с народным названием «Змей Горыныч».
Боевое крещение на «Чёрной площади»
А боевое крещение лейтенант Гармаш получил на окраинной дороге Кандагара, на так называемой Чёрной площади, рядом тюрьма и последняя застава. Место подходящее. Сапёрам надо было обеспечить проход танков.
— Едем на «луноходе» (боевая машина разминирования), «яйцами» (катки-тралы боевой машины разминирования) дорогу тралим. И тут обстрел. Гляжу, летит в башню танка граната из гранатомёта, — вспоминает свой первый бой Гармаш. — Чёрный дым. Из танка по связи кричат, по мне отработали. А второй танк, ехавший за мной, обогнал нас, башню повернул и открыл огонь по «зелёнке». Когда первый раз бабахнул, меня ударной волной чуть с брони не снесло, в ушах звон. И горечь: уже потеря!
К счастью, все танкисты остались живы. И ещё где-то час вместе с мотострелками взвод Гармаша обрабатывал эту «зелёнку».
Такая работа была почти ежедневной — вместе с батальоном сопровождения проводить через город Кандагар на войну колонны бронетехники, «наливников» (с топливом) и продовольствием. И первыми шли всегда и везде сапёры. И мины, пули и снаряды — тоже были для них первые, когда с началом боя враг начинал «зачищать» арьергард.
Со своими сапёрами Андрей Гармаш участвовал в боевых операциях бригады по реализации разведданных, со спецназом и разведподразделениями в засадах, в уничтожении караванов с оружием и боеприпасами из Пакистана.
И горечь потерь…
Когда Андрей Гармаш уехал в отпуск, в южном районе Кандагара шла очередная операция. Там, на пересечении караванных путей рядом с Пакистаном всегда действовали несколько бандформирований. Вернувшись, узнал, что заместитель командира его взвода сержант Атаджанов получил тяжелейшие ранения, при подрыве потерял две ноги, руку и глаз. И тогда осталось у Андрея чувство неосознанной вины.
Одним из трагичных эпизодов афганской войны стала гибель группы спецназа. На двух вертолётах её высадили в ущелье, и уже покидали район, как вдруг их зажали моджахеды, начался неравный бой.
На выручку собрали всех, кто был на ближайшей заставе, в том числе и сапёров. Духи услышали, что идёт на подмогу бронетехника, и отступили. Но из восемнадцати человек в живых остался один, тяжело раненный, он из последних сил отбивался лопаткой. И вспоминаются пронзительные строки фронтовой песни: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят…» А сапёрам нашлась известная на войне работа: проверить, нет ли под телами погибших подложенных мин-ловушек.
Война одна, а пайка разная
Бывало, на боевые уходили на пять суток, а получалось — на десять. А есть нечего, кроме галет. И тогда забивали верблюдов. Но в общем, кормили хорошо, продолжил воспоминания Андрей Юрьевич. На войну пайки выдавали нормальные. Впрочем, ДШБ и спецназ получали усиленные. А сапёров относили к пехоте. В одних условиях едим и воюем, а нормы разные. У них и комбинезоны были получше — «песочка», а сапёры — в обычной армейской форме. Начальник инженерных войск 40-й армии как-то приезжал, ответил на вопрос, что у нас такие нормы и ничего поделать не может.
Но это забывалось, когда выходили «на боевые»: всё заслоняли азарт, чувство опасности, боевой дух и вера в свою силу и победу.
И вспомнил мамин борщ…
Та армейская операция весной 1987 года по реализации разведданных (ждали караваны с оружием и боеприпасами) тоже останется в памяти Андрея Гармаша на всю жизнь. В ущелье Апушело по дороге в Кабул вошли в 6 утра, после того как его отработали авиация и артиллерия. Бойцы десантно-штурмовой бригады пошли по обеим сторонам гор, перебежками продвигаясь вперёд. А бронетехника с сапёрами в голове колонны — по дну ущелья.
Уходили моджахеды в основной массе по руслу реки. И как приметили сапёры, свои мины отмечали, чтоб самим не подорваться, тремя-четырьмя камешками-голышами, поставленными друг на друга. Только начали их обезвреживать, как начался обстрел, то ли из миномёта, то ли из «безоткатки». Гармаш сидел на броне БТРа. Когда рядом взорвался снаряд, всех взрывной волной сдуло внутрь, и ещё люк закрылся. Андрей дал команду всем вылезать через боковой люк. Шлемофон (говорящую шапку), подключённую к радиостанции, сбросил, значит, остались без связи, пришлось кричать, собирать всех сапёров и рассредоточивать их за камнями и за бронёй БТРа.
— Лёг за камень, а они ещё по тебе стреляют разрывными пулями, и начало сечь лицо, — продолжил Андрей Юрьевич. — Вот тогда я всё вспомнил: и борщ мамин, и жизнь свою. Долбили минут двадцать, головы поднять невозможно было.
Но тут ребята из ДШБ, что по горам шли, подоспели, цепью пошли, «духи» прекратили стрельбу и отошли. Тогда сапёры поднялись и снова смогли заняться своим делом.
К вечеру, как стало темнеть, отработали 6—7 километров. Много это или мало? Для обычного путника — мало. А для сапёра — это тяжелейший труд, где каждый метр может таить смерть, а дорога за твоей спиной уже должна быть безопасной. И ведь целый день шли с боями, до последнего кишлака, где обитала эта банда. Там и завершили её разгром. В этом кишлаке, выставив охранение, и переночевали. А наутро из-за дувала потянуло тухлым запахом, глянули, а там труп душмана. Да и понятно, жара до 70 градусов доходила…
Как спасли советников «зелёных»
На войне как на войне, без взаимовыручки нельзя. Суворовское «сам погибай, а товарища выручай» — первейшее правило.
В этот раз выручали сапёры. На севере от Кандагара шла операция, 16 участвовавших батальонов окружили зелёную зону. А до этого сапёры в кратчайшие сроки проверили все участки местности, где выставлялись боевые машины батальонов. Сначала туда направили подразделение афганской армии (их называли «зелёными»), оно попало под сильный огонь и, как обычно, сразу отошло назад.
— С ними были наши советники, пришлось их прикрывать, — вспоминает ветеран. — Нас стали сильно обстреливать, и тут такая заваруха началась.
В те критические минуты сапёрам можно было надеяться лишь на свои силы, а советникам — на наших. И, как говорится, отложив щуп, Гармаш вместе с бойцами в коротком бою уничтожил несколько моджахедов и огневых точек. Советников спасли, а бандгруппы окружили и затем ликвидировали.
Жили — не тужили
Самое желанное время — после операции. Давали три дня на баньку, «разгрузку», парко-хозяйственный день на технику и чистку оружия. И просто отдых. А при «сухом законе» в Афгане как без фронтовых? Спиртное делал старшина на самогонном аппарате, из сахара и леденцов, которые среди боеприпасов и наркотиков находили в уничтоженных караванах.
Но на войне — ни капли, это железный закон.
Конечно, и вши были, и болезни — малярия, желтуха, амёбиаз. Переболели в роте 80 процентов солдат и командиров. Кто не сталкивался, не знает, что тротил имеет свойство испаряться и сажает печень. И ослабевший орган не может устоять от всей этой заразы. В пустыне заваривали и пили, как чай, верблюжью колючку, в качестве профилактики более или менее спасала. А так на 5 тонн воды ведро хлорки: хочешь — хлебай, хочешь — нет.
Были у Андрея контузии и ранения осколками: во время подрыва мины сидел на броне. Но в госпиталь не обращался, фельдшер удалил — и в строй. Через год последний вышел из колена, сам и выковырял.
Негативные стороны забывались, в памяти оставались вручения наград, дни рождения, проводы друзей, встреча новых людей по замене, их обучение.
Последняя мина под Кандагаром
В мае 1988 года Андрей Гармаш стал командиром инженерно-сапёрной роты, сменив на этом посту уже другого командира — Валентина Колчанова. Служили ребята из всех уголков Советского Союза, из Прибалтики, Узбекистана, Таджикистана. Таджики были переводчиками, язык один — пушту. По штату в роте числились 126 человек, а реально — около 80-ти, ведь были погибшие, раненые и больные. И полноправные члены коллектива — великолепная семёрка минно-розыскных собак. Вместе рисковали, погибали, вместе делили в горах и пустынях воду и паёк. В инженерно-сапёрной роте только за восемь лет погибли 32 человека.
А самый радостный и долгожданный приказ пришёл в августе 1988 года: о возвращении бригады на Родину. И конечно, колонну выводила рота Гармаша. Об этом событии была заметка в газете «Красная звезда», сообщившая, что с юга Афганистана ушла 70-я бригада, и последнюю мину под Кандагаром снял гвардии старший лейтенант кавалер ордена Красной Звезды Андрей Гармаш.
Дорога домой
Но работы впереди сапёрам ещё хватало. По дороге через Шинданд один из вожатых собаки подорвался на мине. Солдата с тяжёлыми ранами отправили в госпиталь. Андрей тогда впервые увидел, как плачет собака. Решил, что заберёт Агата с собой в Советский Союз, и с того дня делил с ним на двоих банку тушёнки из пайка.
Последним населённым пунктом был Тарагунди. Сапёрам выдали новую форму, сказали надеть ордена и медали. Но Андрея здесь ещё ждал последний «привет»: из-за дувала, явно «дружелюбный» афганский мальчик швырнул увесистую каменюку. И надо же, попал прямо в орден Красной Звезды на груди, даже лучик погнулся.
13 августа 1988 года 70-я бригада на боевой технике с личным оружием перешла границу и вошла в Кушку.
Но на парад по случаю вывода войск в Кушке роту не взяли: мол, у вас, сапёров, техника старая и раздолбанная. Но зато взяли «напрокат» 4 новых БТР-80 и посадили на них пехоту. Так вот в эксклюзивные телерепортажи и новости главные пахари войны и не попали. А ждала их дорога. По руслу высохшей реки на родимой и видавшей виды технике прошли 10 километров от города, в запасной район, где и определили им временную дислокацию. Потом Гармаш сдавал технику, имущество роты, отправил домой солдат. А 1 сентября вместе с Агатом направился в Мары, затем в Ташкент и — самолётом в Москву.
Встреча ветеранов
Через год в Москве Андрею позвонил техник его роты Виктор Петряшов. Командир обрадовался, тут же договорились встретиться у метро. С собой взял Агата. Может, ветер оттуда задул, но заволновался Агат, хвостом завилял, сразу почуял из Афгана. И радости этой встречи было поровну на троих.